Дополнительная информация
Второй раз за год меня сажают в темный угол. В этом углу из колонок, стоящих на книжках Стейнбека и Сологуба, играет музыка, которую написали певец Федоров и музыкант Волков. И угол, и темнота, и музыка кажутся мне знакомыми - полгода назад я сидел в той же самой комнате, следил за предсказуемой дрожью эквалайзера и слушал, как из компьютера доносятся песни альбома `Таял` . Декорации, лица и голоса те же. Музыка немного другая, называется теперь `Безондерс`. Альбом `Безондерс` целиком записан на стихи Александра Введенского.Федоров с Волковым проигнорировали известные тексты, которые так и напрашивались на то, чтобы завертеться в зубчатом аукцыоновском ритме (например, `надо дети водку пить надо дети сон купить` etc.). `Безондерс` - это в основном совсем ранний и совсем поздний Введенский. Чтобы быть созвучным маловероятным стихам вроде `а воздух море подметал, как будто море есть металл`, Федоров производит стыковку китайской музыки, Вагнера, Мусоргского, собственного бренчания на акустике и какого-то совсем замаянного эмбиента, доносящегося с кухни. Логики в подобном соположении, возможно, немного, зато горячей горечи - через край. Федоровский способ изготовления музыки - это своего рода импровизации во времени. Л.Ф. обращается с компьютером - как советский школьник с машиной этого самого времени: надо нахвататься впечатлений со всех веков, пространств и полочек сразу, чтобы потом, нетерпеливо ерзая в объятиях необъятного, написать сочинение на тему `Как я провел жизнь`. Сочинение вышло большое, есть что послушать - будь то пусконаладочный контрабас Владимира Волкова, его же органные раскаты, кладбищенские польки со стонами под стать пятидесятилетнему Мамонову, скрипка где-то побоку, записи спелой грозы из приоткрытого окна, дуновение в пустую бутылку или просто шорохи, создающие иллюзию того, что это сам А.И.Введенский шелестит своей серой тетрадью. В зыби делящихся и размножающихся нот, в наслоениях звука, в зычной зауми Федорова, в коллажной колыбельной про солдата Аз Буки Веди (которая звучит уже практически как записи проекта People Like Us) нет ничего деланого и неестественного. `Безондерс` в какой-то степени даже доходчивее, чем `Таял` : слушатель редко остается наедине со звуками неизвестного происхождения, потому что Федоров поет и декламирует без умолку. С другой стороны, на `Безондерсе` нет ни одной вещи, которая пришлась бы отечественному радио. Альбом `Таял` все же кинул нормативам кость в виде заглавной песни, `Безондерс` же - замкнутое пространство. Тут или все, или ничего (хотя песенка про немцев, что грабят русскую землю, определенно, есть самое веселое русское сочинение этого года). `Безондерс` не кажется блажью, экспериментом, мечтой кунсткамеры. Для Федорова это в некотором смысле возвращение домой, восвояси-рок. Он говорит про альбом так: `Реальность - вот она. Эта пластинка куда реальнее, чем `Таял` . Еще он говорит, заполняя стакан коньяком: `Волохонский и Хвостенко мне дороже, чем Гребенщиков с Цоем`. Начав с Хлебникова, продолжив Введенским, всегда будучи с Озерским, Федоров давно стал своим в мире русского футуризма (если понимать последний совсем широко). Подобно обэриутам, он кривит словом, но не душой. Тасуя и мусоля чужие и свои звуки, Федоров в конце концов наследует (осознанно или нет, уж не знаю) принципу, который почти сто лет назад провозгласил русский будетлянин Игорь Терентьев: `Не музыка - а звукомонтаж`. Про Велимира Хлебникова ходила легенда-анекдот. Он был в шумных гостях, тихо сидел в темном углу на стуле. Шум утих, гости ушли, хозяева уехали, допустим, на дачу. Когда через какое-то количество дней они вернулись, то обнаружили В.Х. все в том же темном углу на той же четвероногой древесине. Леонид Федоров в некотором смысле и сам до 1997 года (тогда пошли первые сольники) просидел на таком стуле в составе группы `Аукцыон`, пока гарцевал Гаркуша и шло разнообразное веселье. Другое дело, что в последние годы этот стул все больше приобретает очертания не то трона, не то какой-то удивительной люльки, а сидящий человек стал окончательно смахивать если не на председателя земного шара, то по меньшей мере на одного из его первых замов.
Максим Семеляк (Афиша, №24 (167), 19 декабря 2005г.).