Историческая справка
Место рождения группы "Алиби" известно: небольшой подмосковный город Дубна, что в двух часах езды от кольцевой строго на север. Зеленый, уютный, совсем не провинциальный: в нем расположен международный физический центр стран СЭВ,- но в группе "Алиби" никто к науке отношения не имеет.
Точную же дату рождения теперь установить сложно: роды проходили тайно, со сжатыми от злости зубами, без свидетелей... Основания для опасения у лидера и организатора группы Сергея Попова были существенны: незадолго до этого, по целевому указанию сверху местными исполкомовскими и партийными халдеями была придушена взлетевшая было "Жар-птица" - плод десятилетнего напряженного усилия.
Странно: "Жар-птица" записывала магнитоальбом, и через некоторое время страна погружалась в траур, а очередной Генсек ютился за мавзолеем. И так трижды. Может быть поэтому, а может по-другому, но в конце-концов лидера группы после многочисленных и многократных комиссий и разборок с местными и уполномоченными, допросов в органах в Москве и на месте, обысков на работе и дома, изъятия записей и переписки с поклонниками, части аппаратуры, записных книжек (золота и драгоценностей не оказалось), после обличительных писем в ЦК неизвестного до сих пор анонимщика, и т.д. - после всего этого тотального шухера Сергея Попова вызвали в кабинет с плотно зашторенными окнами. Там некто взял лист бумаги, начертил круг и линией разделили его пополам. В одной половинке написал "КГБ", а в другой - "МВД", После этого заштриховал первую половинку карандашем со словами: "ЭТА часть Вами уже не интересуется, а ЭТА - еще да." И потрясенному такой конспирацией музыканту были предложены три вещи, но не на выбор, а кучкой: не руководить отныне какой-либо рок-группой, не употреблять (видимо, в местах общего пользования) название "Жар-птица", не писать более песен (!). Возражать было бессмысленно, соглашаться - быть дурнее собеседника. Вечером в одну из "контрольных" квартир с грузовика была перенесена личная часть аппаратуры теперь уже безымянной группы, неизъятая часть записей и бумаг спрятана у друзей, а бывший лидер подался в страховые агенты. Комната в ДК "Октябрь", где обреталась "Жар-птица", была отдана ничем не запятнавшему себя фотоклубу. С тем и закончился трудный 1984 год.
Весной 1985 года Сергей Попов побывал на фестивале Ленинградского рок-клуба. Уже тихо-тихо началась перестройка, но у входа в зал, где в это время начинался звездный час "Алисы", милиционеры еще рылись в сумках, засвечивали фотопленки и принюхивались насчет "травки". Возбужденный ленинградской тусовкой, Сергей пытался реанимировать "Жар-птицу" в одном из клубов. Но эта попытка была пресечена (см. Песню "Люба-из-клуба").
И вот в начале 1986 года удалось устроиться в одном заводском лимитном общежитии при местной дискотеке. К "Жар-птице" было решено не возвращаться, хотя добрая половина четвертого альбома была уже записана начисто и сведена: песни двух лет вынужденного простоя качественно отличались от довольно безмятежного репертуара почившей группы - как песни Моррисона отличаются от песен Б. Г. Да и свежий Генсек так доверчиво улыбался с экрана ТВ, что из гуманных соображений было решено создать новый проект, а именно "АЛИБИ"
В состав группы, не изменившийся с тех пор, вошли три музыканта:
Сергей Попов - вокал, гитара, автор и лидер группы;
Александр Рбов - бас, вокал;
Михаил Тихомиров - ударные.
Шура впервые взял бас в руки, Миша за пять лет учебы в институте совсем отвык от барабанов и махал палочками, как топорами. Было немного страшно, но они начали. Время репетиций было жестко отчеркнуто комендантшей: за стеной красного уголка, где проходили репетиции, находился буфет-кормилец, и буфетчица, заслышав пулеметный хлест малого барабана, или ошибалась на десятку (чаще), или роняла котел с чаем (реже). Несмотря на это, а также: основную работу, наличие трех жен и четырех детей, чемпионат Мира по футболу в Испании и т. Д., через год группа имела довольно обширный репертуар, концепцию, имидж и желание выступать. Весной 1987 года ей удалось завоевать симпатии местной, довольно требовательной и избалованной, публики на модных тогда "Музыкальных рингах", а также влиться в пестрые ряды Московской рок-лаборатории. На ежегодном фестивале этой вечелой (хотя и государственной) конторы "Алиби", начав выступление с блюза, посвященного этому мероприятию, впервые - и неплохо - засветилось перед московской рок-тусовкой: панки не стебались, металлисты отдыхали, а пост-хиппи, присыпанные "фенечками", внимали голосу своего сводного дедушки Сергея Попова, ходившего в разрисованных "техасах" еще в 1967 году.
В июне, продравшись через два предварительных этапа, "Алиби" выступило в финале областного конкурса "Рок-автограф 87" в Воскресенске. Битком набитый зал спорткомплекса "Химик" провожал их со сцены стоя, а жюри в составе А. Ситковецкого, В. Преснякова-старшего, В. Сауткина и т. Д., присудило группе победу "за явным преимуществом", Главным призом Фестиваля была гастролльная поездка в Болгарию, где сильно перченая (по тем временам) тематика песен "Алиби" явно не пришлась бы к живковскому двору. Тогда организаторы соорудили компромисс: на Солнечный Берег поехал отрываться "металлический" "Сталкер", а грппу "Алиби" отправили... на Камчатку в комсомольский агитрейс на теплоходе "Корчагинец". Поездка состоялась в ноябре, и музыкантам есть что вспомнить о Тихом океане, 8-бальном шторме, красной рыбе и вкусе водки ценой 50 р. А рыбаки траулеров, перед которыми "Алиби" довелось выступать, до сих пор, видимо, вспоминают песни чудиков, одетых в кеды и серую униформу с кабалистическими знаками на спине: в их забубенной жизни они были первыми громко каркающими воронами перестройки и гласности.
В сентябре "Алиби" выступила на знаменитом "героическом" фестивале "Подольск-87" (2-е место). Пожалуй, это была самая яркая и готрячая вспышка в истории отечественной рок-музыки. Кто был, тот помнит: впервые свобода было столько, сколько воздуха в легких; трехтысячная, открытая небу-дождю, наэлектризованная аудитория - всякая удачная строка сшивала ее одним лыком, и рев вставал гималайский; счастливые всем происходящим музыканты, неохотно сменяющие друг друга на фоне "совковой" стены; ошеломленные менты и исходящие злостью местные любера, притаившиеся за их спинами и ждущие своего ночного, вокзального часа: мокрый, ревущий Шевчук и датый Бутусов, слоняющийся по санаторному городку, где ночевала вся рок-братия. Все это было, было, сплыло...
Помимо 2-го места и небольшой денежной премии, группа "Алиби" заполучила в Подольске и своего будущего менеджера-кормильца Бориса А. Горбунова. Он был приглашен в группу после того, как сумел совершенно бесплатно накормить в столовой большую группу приблудных хиппи и отовариться для группы "Алиби" вареной колбасой и сыром в магазине для ветеранов. Выяснилось также, что по меньшей мере четверть зрителей на фестивале присутствует благодаря Бориному "проходнику" и его врожденному нахальству.
В декабре - участие в "Рок-панораме". Простота, энергия, злость выступления принесли "Алиби" успех не только у взметнувшейся, вспыхнувшей на последней песне 8-тысячной аудитории "Лужников": группа получила массу предложений о гастролях, концертах, съемках, интервью и т. д. Пресса отвешивала группе комплименты, а музыканты срочно стали увольняться с прежних мест работы, и вскоре в стране стало меньше одним страховым агентом, инженером-конструктором и сотрудником МВД. Началась активная гастрольная жизнь, группа "Алиби" побывала в десятках городов и дала сотни концертов. Благосостояние музыкантов повысилось, они постепенно обзавелись приличными инструментами и научились легко ориентироваться в меню ресторанов как зачумленного Комсомольска-на Амуре, так и томного, мафиозного Житомира. В Москве же выступления "Алиби" снимали и транслировали Би-Би-Си, Эн-Би-Си, Голландской и Польское телевидение; в лучших традициях "проклятого Запада" суровый имидж группы использовался и для рекламных проспектов всякой электронной всячины. Однажды сподобилось и ЦТ, ангажировав группу для музыкального зоопарка под названием "Споемте, друзья!" Каждой твари было по паре, зрители дискутировали, музыканты отсидивались в буфете. В сентябре 1988 года группа "Алиби", зарекшись на будущее, последний раз принимала участие в конкурсном фестивале: на всех предыдущих она однозначно становилась или победителем, или лауреатом - особенно, почему-то, в Белоруссии. Опять это был областной "Рок-автограф", опять группа заняла первое место, опять главным призом была поездка за границу (на этот раз в Чехословакию), и опять группа никуда не поехала. Полной неожиданностью для уже заматеревших рокеров было присуждение их группе премии комсомола Подмосковья. Обескураженные уже хотя бы тем, что они были первой рок-группой, удостоенной этим лауреатским званием (чуть позже Всесоюзную премию получил "Нау"), музыканты всю перепавшую им смехотворную сумму перечислили в "Мемориал".
Тем не менее, на своей "Малой родине" группа "Алиби" так и не имела хотя бы терпимой репетиционной базы. В общежитии "на все про все" давали только два утренних и два вечерних часа - пока не работал буфет, и репетировать приходилось то в подвале ресторана, то в подсобке стадиона, то не репетировать вообще. Наконец, в начале 1989 года, за 500 целковых в год удалось арендовать у местного СПТУ довольно приличное помещение. Три месяца музыканты пилили, строгали, долбили, и, закрыв убогие обои "акмиграном", купленном по случаю у экс-жены известного композитора, в апреле справили шумное новоселье. В это же время в руки музыкантов попадает 4-канальный "Акай" года эдак 1974. Настала пора подвести определенный итог трехлетней работы и зафиксировать все то, что было сыграно, разучено, задумано для колготящихся вокруг потомков. Поразмыслив, Саша, Миша и Сережа разбили весь репертуар на три приблизительно равные части по стилям, и, отказавшись напрочь от гастролей, тусовок, встреч друзей и проводов малознакомых, надолго исчезли с глаз долой в студии, увешанной микрофонами и проводами, как елочными игрушками. Лето было теплым, пиво доступным, загадочные женщины занимали очередь в отделе галантереи - они этого не замечали...
В течение полугода "Алиби" были последовательно записаны три магнитоальбома, причем добрая половина песен была отредактирована, разучена, и даже написана вновь. Рабочий день музыкантов начинался и заканчивался почти в одно и то же время, столы и подоконники были завалены банками из-под кофе и кабачковой икры, домашние тапочки стояли подле инструментов. Ночные вопли вокалистов, не прикрытые инструментальной фонограммой (она шла в наушниках), начали возбуждать близлежащую общественность. В какой-то момент громко и часто повторяемые фразы из песен (особенно "тянут наших баб грузины" и "целует в губы ее в дупле дуба ее") вызвали протест со стороны мам учащихся СПТУ. Но конфликт быстро затух в потоке обаяния музыкантов. И вот к началу декабря все было записано, наложено и сведено - все, что в тот момент шло в голову. И если сессия первого альбома "Шишел-мышел" длилась 2,5 месяца, "Здесь и сейчас" - месяц, то "За радость надо платить" - две недели. Условленный срок эксплуатации магнитофона закончился, и он был возвращен владельцу-бессеререннику. Деньги кончились где-то в середине этого увлекательного путешествия в наушниках, а если они и бывали в карманах, то уже с щемящим знаком "-". Все невеликие сбережения поглотили пленки, примочки, кофе и т. д. А один раз - ресторан "Якорь" перед концертом "Пинк флойдов". И вот где-то с середины декабря музыканты стали выбираться на Божий свет и оглядываться. Оказалось, что на том самом месте, которое они вместе со своими единоверцами с таким напором и яростью долгих два года очищали от всяческой эстрадной скверны, уже обосновались другие, но точно такие же, только моложе и наглее. Водители автобусов слушали "Белые розы", а авиалайнеров - "Путану". Бывшие потенциальные любовницы рокеров выжимали носовые платки и трусики на концертах отполированного "под орех" Жени Белоусова и космически примитивного "Ласкового мая", где голос Разина напоминал звук вскрываемой ножом консервной банки; по ТВ давал интервью олигофренический Рома Жуков. На сборные концерты со всего Подмосковья централизованно съезжались в арендованных автобусах школьницы 5-х и 6-х классов. Рок-тусовка исчезла вообще - как если бы ее забрали в армию и она сгинула в дальнем походе, как войско Македонского. Весь остальной народ уперся в Ельцина, Межрегиональную группу, "Память", и настырно скупал запасы мыла, ковров и "мерседесов". И только акын перестройки Цой еще демонстрировал роденовские позы в молодежных программах ЦТ, да Шевчук, со свойственным ему артистизмом, превращал то гласность в кабак, то кабак в гласность - и это немного грело.
Вдруг по ЛенТВ увидели Б. Г. Он хрустел новенькой православной бородой и поносил бездуховную Америку, "желтую" прессу и атеизм - что-то случилось... Бутусов делал нечто, о чем толком никто ничего не знал, делал уже долго, старался. Остальная, менее знаменитая рок-братия, перебивалась мелкой фарцой и поступала на содержание любящих женщин и рродителей. Определилось, наконец, что за любовь надо платить: съемки, статьи, реклама, клипы, интервью, гастроли и т. д. стоили таких денег, которых у "Алиби" сроду не было.
Рок стал Великим Немым.
Лавина Крамольного Стеба исчезла в Каньоне Гласности.
Пришло время Настоящей Работы.
Статья, подготовленная в самом начале 1990 года. Она была опубликована во Франции, а в России ходила в виде списков.