C G D G
Ночью принято спать. Браконьеров палим, горняков.
C G D G
До восьмых петухов ночь январская берёт под крыло.
C G D G
А мне похоже опять до рассвета по снегам ковылять,
C G D G
С костылями стихов - такое ремесло.
Как досрочник-"ЗэКа", два часа назад откинулся день.
Я опять на краю знаменитых вологданьских лесов.
Как эскадра в строю, проплывают корабли деревень,
И печные дымы - столбовые мачты без парусов.
И плывут до утра хутора, где три кола - два двора,
Но берут на таран всероссийскую столетнюю мель.
Им смола - дикий хмель, и еловая кора им - махра.
Им снежок - сахарок, а сосульки им - добра карамель.
А не гуляй без ножа! Да дальше носа не ходи без ружья!
Много злого зверья ошалело - аж хвосты себе жрет.
А в народе зимой - ша! - вплоть до марта боевая ничья!
Трудно ямы долбить. Мерзлозем коловорот не берет.
Ни церквушка, ни клуб. Поцелуйте постный шиш вам баян!
Ну, а ты не будь глуп! Рафинада в первачок не жалей!
Не достал нас "Маяк", но концерты по заявкам сельчан
По ночам под окном исполняет сводный хор кобелей.
Под окном по ночам - то ли песня, то ли плач, то ли крик,
То ли спим, то ли нет! Не поймешь нас - ни живы, ни мертвы.
А тропа в крайний дом по обрыву вьется, как змеевик.
Истоптали весь снег на крыльце у милицейской вдовы.
Я люблю посмотреть, как купается луна в молоке.
А вокруг столько звезд! Забирай хоть все - никто не берет.
Значит, крепче стал лед. Мерзни, мерзни волчий хвост на реке!
Нынче - славный мороз. Минус тридцать, если Боб нам не врет.
Я устал кочевать от Москвы до самых дальних окраин.
Брел по горло в снегу. Оглянулся - не осталось следа.
Потеснись - твою мать! - дядя Миша, косолапый хозяин!
Я всю ночь на бегу, я не прочь и подремать.
Но, когда я спокойно усну, тихо тронется весь лед в этом мире,
И прыщавый студент, месяц Март, трахнет бедную старуху-Зиму.
И ручьи зазвенят, как Кремлёвские куранты Сибири.
Вся Нева будет петь. И по-прежнему впадать в Колыму. |