Ноябрь. Чтоб от лимана не шмонал нас ветер,
Мы собрались на сход у зятя тёти Бети.
Сэмэн собрал, как на пожар,
Кричал, что Кукин - юбиляр
И надо с "мамы" отослать ему приветик.
И вот на случай предстоящей коронации
Сэмэн решил произвести экспроприацию,
Все средства от которой он
Отдаст на мрамор и бетон,
Чтоб Юре с Дюком рядом на века остаться.
И в тот же вечер всколыхнулась вся Одесса,
И фраер Костя не пошёл в свою Пересыпь,
И город взят был на "гоп-стоп",
И ГубЧК не дул в свисток,
Поскольку к Кукину имел он интересы.
Энтузиазм был такой, что дай вам Боже!
Сэмэн кричал: "Братва, давай, кто сколько может!"
Привоз был гордый, точно мэр,
Поскольку шорник из Бендер
На трёх коней отдал упряжь из чистой кожи.
Рвались у всех у нас от камушков карманы,
Не купишь мрамора на Юрины "Туманы".
Хотя сказал седой еврей,
Что Кукин выстроит скорей
На те "Туманы" себе памятник желанный.
Но, Боже мой, ведь мы о нём имеем память,
И коль мешает жить Париж - пусть будет с нами.
Уверен Юра, может быть:
На Молдаванке есть, что пить,
И есть, что есть, так приезжай - с тобою станет! |