Он сидел за столом на гостиничном жестком диване,
Наливая мне водку в единственный целый бокал,
И внезапно спросил, почему я не спел об Афгане?
Я ответил ему, потому что я там не бывал.
Почему не бывал? С концертом не звали,
Ну а так, без концерта, кому я ж там нужен, такой?
Молодой ветеран улыбнулся с оттенком печали,
Прикурив сигарету единственной правой рукой.
Я попел ему песни, а он мне без всякого лака,
Рассказал лучше книг и кино и про жизнь, и про смерть,
Так впервые почувствовал я, что такое атака,
И что значит столкнуться со смертью, и не умереть.
А потом его так понесло, что возникла опасность,
На свободе нам с ним эту трудную жизнь не дожить,
Хоть у нас и была эта самая, ну как ее ... гласность!
Но [...] и Горбачева могли посадить!
Молодой ветеран был душою смертельно изранен,
И тяжелую ношей под сердцем обиду носил,
Он прощаясь сказал: "Хорошо, что ты не был в Афгане!"
Ну а мне показалось, что я там все-таки был! |