Предположим, ему было двадцать
И два из них, он не знал как жить
Предположим, он любил всех тех
Кого получалось любить
Предположим, он жил в этом городе
Чье имя спрятано в бетонный корсет
Предположим, он не верил в приметы
Хотя сам был одной из примет
Предположим
Предположим, он устал быть уставшим
От того что не мог устать
Предположим, уважая отца
Он никогда не вспоминал про мать
Никогда ни с кем не прощался
Прощая все. Без просьбы простить
Он доверял богам свои тайны
Давая повод хоть что-то хранить
Предположим
Восемь тридцать - отец на службе
Седой послушник норм и уставов
Безучастно принимал участие
В работе мозга полиции нравов
Восемь тридцать - странные цифры
Растворила теплая ванна
И странный покой в зеркале
Улыбнулся. Не менее странно
Довольно странно...
Довольно страннопространные вещи
Его наполнив, им же полны
Костер сегодняшнего солнца
Раздут из углей вчерашней луны
Это ветер бессонниц
Тот, что гонит холодный пепел
Сгоревших теней
По небесной пустыне земной любви
Предположим...
Предположим, он вышел из дома
Введя безмерность в систему мер
Предположим, сел на лавочку в сквере
предположим, понравился сквер
Где-то рядом ходила осень
Где-то рядом пытались любить
Где-то рядом было все, что сложно
И все, что просто предположить
Предположим...
Он пришел, приведя с собой полдень
Тот, что я не хотел впускать
Попросил меня спеть эту песню
Я взял гитару, но не знал как начать
В квартире был кто-то третий
Я это чувствовал корнями волос
И не став задавать вопросов
Я тем самым, задал вопрос
Двадцать лет, не то чтобы скучно
Праздник плоти, бенгальский бедлам
Он не знал, зачем это нужно
Воспаленным, ленивым мозгам
Смысл в бессмысленном
Новое дело, маски глупости в мудрой игре
То, что было - давно сгорело
То, что будет - будет в костре! |